Звезда в ладони - Страница 17

Ее охватила мелкая дрожь от прикосновения его горячей руки к ее колену. Лиззи почувствовала, что вместе с продвижением руки мужчины вверх по ее напряженному бедру сладостный огонь разгорается в ее животе, а ноги непроизвольно раздвигаются. Филу уже не требовалось прижимать девушку к себе, она сама льнула к нему. Руки, обвитые вокруг шеи мужчины, крепко сжимались. Ставшие твердыми груди вдавливались в его грудь.

Лиззи почувствовала, как жар стекает все ниже, концентрируясь в одной точке, а потом эта точка снова начинает расширяться. Горячий шар растет, разбухает, готовится взорваться… В голове Лиззи промелькнула мысль, что вместе с этим взрывом разлетится весь окружающий мир. И никого не станет вокруг. В этом мире останутся только она и Фил. И это будет восхитительно.

— Фил, — вырывается у нее стон. — Любимый…

— Лиззи, — шептал он в ответ, — ты звездочка, упавшая с небес мне в ладони. Я никому тебя не отдам…

Эти глупые слова кажутся Лиззи самыми важными в мире. Она верит им, верит требовательным губам Фила, верит его ласковым рукам.

А бывшая точка, сместившаяся в самый низ ее живота, уже достигает немыслимых размеров. Она размером с галактику, вселенную. Она размером в целую жизнь…

Лиззи чувствует, как слабеет ее тело, влажнеет между ног, как намокают ее трусики.

И это ощущение, совсем ей незнакомое, чуждое, возвращает Лиззи в реальный мир. Ей становится стыдно: а вдруг Фил почувствует, что у нее намокли трусики. Какой позор!

Лиззи со всей силы отталкивает мужчину.

— Фил! Остановись, Фил! — шепчет она. — Мы в машине, Фил, а вокруг люди. Фил, остановись. Нельзя так.

Фил отвалился на спинку сиденья, провел рукой по лицу и, не глядя на девушку, проговорил:

— Прости меня, Лиззи. Не знаю, что на меня нашло. Прости. Я не имел права так вести себя.

На Лиззи накатила новая волна нежности. Она взяла Фила за руку и поднесла ее к губам.

— Фил, все хорошо. И не нужно просить прощения…

Дороти еле успела отскочить в сторону, когда мимо нее ураганом пронеслась Лиззи. Дороти целый день занималась своим новым проектом, и день пролетел совсем незаметно. У нее всегда так бывает, когда она чем-то очень увлечена. Разложив вокруг себя каталоги, она весь день так и просидела на кровати. Карандаш без устали бегал по страницам блокнота, заполняя схемами все новые и новые листки. Дороти не хватило времени даже пообедать, а не то что подумать о том, каково ее подруге в гостях у настоящей графини.

Но звук открываемой двери вернул Дороти в реальный мир, и она поспешила выйти из комнаты, чтобы поприветствовать Лиззи. Вот в этот момент та и пронеслась мимо нее в направлении кухни. Заинтересованная непривычным поведением девушки, всегда несколько апатичной и медлительной, Дороти направилась за ней. Лиззи судорожно пила апельсиновый сок прямо из пакета, стоя рядом с распахнутой дверкой холодильника.

— Закрой холодильник, — попросила Дороти.

Лиззи оторвалась от пакета, засунула его обратно в холодильник. Одной рукой вытерла влажный рот, второй захлопнула дверь. Потом спиной привалилась к стене, сползла по ней на пол и выговорила:

— Ой, Дороти, ой!

— Лиззи, что случилось? — взволновано спросила Дороти.

Она не понимала, как вести себя в сложившейся ситуации: то ли радоваться, что наконец-то что-то или кто-то разбудил девушку, жившую как во сне, то ли переживать, что случилось нечто ужасное. И, главное, по виду-то не определишь…

— Все прекрасно, Дороти. Ничего не случилось.

Лиззи поднялась с пола, уселась на стул и еще раз повторила:

— Все прекрасно.

Дороти не удовлетворил подобный ответ. Она села на второй стул напротив Лиззи, взгромоздила локти на стол и подперла кулаками голову.

— Давай, сестренка, рассказывай. Неужели на обеде у графини вам предложили покурить травку?

Лиззи недоуменно посмотрела на нее.

— Почему травку?

— А чем иным объяснить твое возбуждение? Ты бы видела себя со стороны. Ты же электрические разряды испускаешь.

— Не выдумывай ерунды. Просто мы с Филом… — Лиззи не договорила.

Но Дороти была так заинтригована, что любым способом хотела все до конца выпытать.

— И что вы с Филом? У вас что-то было? — волнуясь, спросила Дороти.

Хитро взглянув на подругу, Лиззи ответила:

— Да, было. Но не то, что ты думаешь. Мы с ним целовались.

Дороти чуть не расхохоталась. Они целовались. Святая наивность! Но она даже не улыбнулась. Знала, что этим обидит девочку, для которой пока поцелуй — священное действо. Поэтому просто спросила:

— Ну и как?

— О, Дороти, это замечательно, — закатила глаза Лиззи, а потом быстро заговорила, словно боялась, что Дороти ее остановит: — Нет, ты не думай, мы и раньше с Филом целовались. Но как-то не по-настоящему, что ли. А сегодня… Сегодня все было по-другому. Мне казалось, что небо падает на землю, что город вокруг рушится, что трясется земля. Понимаешь?

— Понимаю, девочка. Просто ты становишься взрослой.

Четырехэтажная больница Хидасса, расположенная в районе Парка Гамильтона, была построена в стиле позднего неоклассицизма и ничем не отличалась от окружающих его зданий. Приткнувшись между жилым домом и офисом фирмы по продаже компьютеров, здание больницы не представляло собой ничего интересного. Только медная табличка у входа сообщала, что за заведение здесь расположено. Но такое впечатление больница создавала только снаружи. На самом деле, оснащенная ультрасовременной техникой и новейшим медицинским оборудованием, она входила в пятерку лучших клиник Нью-Йорка. Специалисты, работающие в больнице Хидасса, творили чудеса, и попасть сюда на лечение считалось большой удачей.